Тропарь Положению честного пояса Пресвятой Богородицы, глас 8:
Богородице Приснодево, человеков покрове, /
ризу и пояс пречистаго Твоего телесе, /
державное граду Твоему обложение даровала еси, /
безсеменным рождеством Твоим нетленна пребывающи, /
о Тебе бо и естество обновляется и время. /
Темже молим Тя мир граду Твоему даровати /
и душам нашим велию милость.
ризу и пояс пречистаго Твоего телесе, /
державное граду Твоему обложение даровала еси, /
безсеменным рождеством Твоим нетленна пребывающи, /
о Тебе бо и естество обновляется и время. /
Темже молим Тя мир граду Твоему даровати /
и душам нашим велию милость.
Положение ризы и пояса Богоматери во Влахерне.
Ок. 1485 г.
Мастерская Дионисия.
68 × 55.5.
ЦМиАР. ВП 57.
Сохранность: на золотом фоне мелкие тонированные выпады. Незначительные смытости верхнего красочного слоя на ликах, на покрове алтаря. Вставки над головой епископа, на его лике, завесе, на руке царя, торце здания справа; крупная вставка справа, захватывающая стену, фигуру крайней жены, локоть, ногу царицы, на лицах
Происходит из местного ряда иконостаса деревянной Ризоположенской церкви села Бородава близ Ферапонтова монастыря, перевезенной на территорию Кирилло-Белозерского монастыря. Поступила в Музей имени Андрея Рублева в 1956 году из церкви Ризоположения с. Бородавы Кирилловского р-на Вологодской обл.
Бородавская церковь освящена через месяц после окончания строительства Ризоположенской церкви в Московском Кремле, и ее центральная икона с редким сюжетом видимо была скопирована с московской иконы 1485 г. Хотя здесь возможно спорить о нюансах атрибуции – «круг» ли это Дионисия или «мастерская», причастность памятника в целом к «дионисиевскому направлению» безусловна. Его стиль несет в себе ряд новаций, что благодаря точной дате иконы придает ей принципиальное значение. По мнении. В.Н. Лазарева , который в работе 1980 г. датировал икону 1475 г., а в 2000 г. – уже ок. 1485 г., «с мастерской Дионисия связана превосходная икона "Положение пояса и ризы Богоматери" в Музее древнерусского искусства имени Андрея Рублева. Она исключительно красива по своим светлым, праздничным краскам, среди которых преобладает красный цвет с излюбленным Дионисием розоватым оттенком. Икона происходит из деревянной церкви села Бородава, освященной в 1485 году. Ее строителем был Иоасаф (в миру князь Исаак Михайлович Стригин-Оболенский), преемник того самого архиепископа Ростовского Вассиана, который заказал Дионисию в 1481 году иконы для иконостаса московского Успенского собора. Икона "Положение пояса и ризы Богоматери" особенно важна в том отношении, что она помогает уточнить время исполнения житийной иконы "Митрополит Петр" в московском Успенском соборе, клеймо которой с изображением посвящения патриархом Петра в митрополиты всея Руси обнаруживает большую стилистическую близость к иконе из села Бородава» (Лазарев В.Н. Московская школа иконописи. М., 1980. С.9).
Празднование «Положения честного Пояса Пресвятой Богородицы» совершается 31-го августа, в последний день церковного года, в память того, что императрица Зоя, супруга императора Льва Мудрого, была исцелена этой святыней.[i] Согласно преданию, отраженному в Минологии Василия II, датируемом X в.,[ii] великая святыня, вверенная апостолу Фоме самой Божией Матерью незадолго до Ее Успения, была отдана двум благочестивым иерусалимским вдовам и затем передавалась из поколения в поколение.
При императоре Аркадии (395-408), сыне Феодосия I Великого, Пояс Пресвятой Богородицы, который хранился в кафедральном соборе города Зилы (Ζήλα) в Каппадокии, был доставлен архиерейской процессией в Константинополь и вложен в специально изготовленный ковчег (κιβωτος). Св. Пульхерия, дочь императора Аркадия, соцарствовавшая сначала брату своему Феодосию II Младшему (408—450), а потом супругу своему Маркиану, имела особенное благоговение к Пресвятой Богородице. Известно даже, что императрица Пульхерия (399-453), не зная, что Христос воскресил Свою Мать и взял Ее на небо на 3-й день после смерти, хотела положить останки Пресвятой Богородицы в одном из храмов Константинополя.[iii] В честь Ея святая царица, по сведениям Феодора Чтеца,[iv] воздвигла в Константинополе три великолепные храма, в т.ч. Халкопратийскую церковь,[v] куда был вложен ковчег с честным Поясом Пресвятой Богородицы и «божественное Ея млеко».[vi] По влечению благочестиваго сердца, св. Пульхерия установила в Халкопратийской церкви по средам всенощныя бдения (παννυχίδα) и молебствия (λιτην), которые «она сама возглавляла, идя пешком с горящей лампой, которую она заправляла».[vii] Согласно «Книге церемоний» [ I, 1, 39 (30), 44 (43)],[viii] в Халкопратийском храме Пресвятой Богородицы находились хоры, к которым были пристроены деревянные лестницы, ведущие в императорский митаторий, где на Литургии в праздник Благовещения (25 марта) присутствовал василевс: «Государи вошедши в святилище и возложив дары на святой жертвенник, покидают его через левую сторону святилища и шествуют через гинекей той же самой церкви. А в гинекее их встречает весь сенат, который воздает честь государям, и государи с патриархом и придворными следуют через арку в святой алтарь Агиа Сорос (Святого Ковчега)».[ix] В той же «Книге церемоний» [I, 39 (30)] говорится, что в часовню Агиа Сорос, содержащую драгоценную реликвию Пояс Богоматери, можно пройти через выход из главного святилища по левой стороне.[x] В Типиконе Великой Церкви IX–XI вв. также указаны кафедральные богослужения в Халкопратийском храме в случаях совпадения Благовещения с Великим Четвергом или Великой субботой: «После тритекти … исходит лития и восходит на Форум, и идет в Халкопратию, и там певцы поют: “Слава… и ныне…” - и тотчас Трисвятое, прокимен, Апостол, алиллуия, Евангелие, сугубая и просительная ектении и “С миром изыдем”».[xi] Кроме того, по Константинопольскому уставу, лития «в Халкопратии» полагалась во 2-ю неделю по Пасхе и на Введение, когда вся служба, согласно 2 рукописям X-XI вв., пелась в Халкопратийской церкви, куда утром в день праздника из храма Св. Софии направлялась лития во главе с патриархом.[xii]
Примечательно, что в Халкопратийском храме существовал придел во имя св. ап. Иакова, брата Господня, где были положены мощи Вифлеемских младенцев.[xiii] Об этом приделе есть сведения в Типиконе Великой Церкви IX–XI вв. и в одном из константинопольских синаксарей X в. (SynCP. Col. 658), где находится память скифопольских мучеников 4 мая с указанием, что синаксис в их честь совершается в Халкопратийской церкви, в приделе во имя св. ап. Иакова, брата Господня.[xiv]
Об установлении празднования «Положения честного Пояса Пресвятой Богородицы» в Менологии Василия II повествуется, что в 906 г. при императоре Льве VI Мудром (886-912) его жене Зое Карбонопсиде, которую мучил нечистый дух, было видение, что она избавится от недуга, если на нее возложат Пояс Пресвятой Богородицы. Император открыл ковчег и обрел Пояс в целости и сохранности; Пояс был запечатан золотым хрисовулом императора Аркадия, на котором были указаны год и индикт Положения Пояса в Царьграде, а также точная дата этого события - 31 августа. По повелению императора Льва VI Мудрого Пояс Пресвятой Девы был возложен на голову страждущей императрицы, и та исцелилась. Был отслужен торжественный благодарственный молебен Пресвятой Богородице, а честной Пояс положили обратно в ковчег и запечатали печатью. В память происшедшего чуда и двукратного положения честного пояса был установлен праздник Положения честного Пояса Пресвятой Богородицы, а Евфимий, которому было поручено возложить Пояс на императрицу, став патриархом Константинопольским (907–912), составил Слово в честь торжества нового обретения Пояса.[xv]
Ок. 1320 г. Никифор Каллист Ксанфопул вновь писал о честном Поясе Богоматери, уточнив, что императрица Пульхерия учредила совершать бдение и литийную процессию в честь Девы Марии каждую среду, а патриарх Тимофей I (511-518) – шествие (πανήγυρις) каждую пятницу из Влахерны в Халкопратию,[xvi] церемониал которого (πρεσβεία) определил император Маврикий.[xvii] О том же свидетельствуют и русские паломники Стефан новгородец, диакон Александр и диакон Игнатий, жившие в XIV в. Так, Стефан новгородец писал, что «идохом во Влахерну, идеже лежит риза и пояс и скуфья на главе Ея (Божией Матери), а лежит в олтаре на престоле в ковчеге запечатаны».
[i] См., например, месяцеслов греческого Евангелия 1055 г. (Син. 43).
[ii] PG 117. Col. 613.
[iii] Скабалланович М. Успение Пресвятыя Богородицы. Киев, 1916 (Христианские праздники. Кн. 6). С. 85-86.
[iv] Theodoros Anagnostes Kirchengeschichte, 363: G. Ch. Hansen. Berlin, 1971. Р. 102.
[v] По свидетельству Кодина, иудеи со времен императора Константина Великаго, в продолжении ста тридцати двух лет, жили в местности Константинополя, называемой Халкопратия (Медный торг), где они торговали медными изделиями. Феодосий II Младший выгнал их отсюда, очистив место, где был устроен храм во имя Богоматери; «Рядом с величайшей церковью Богоматери Халкопратийской» находился чудотворный источник, относящийся к часовне Богородицы, располагающейся в квартале «раньше» называемом tou Mèda. На упомянутом месте была «улица, ведущая к Милиону». Она была широка и вела к св. Софии. Можно отметить, что греческая hagiasma располагается на улице Alemdar,в шаге от стен Сераля (См.: Atzemoglou N. Τ’ αγιασματα της Πολις, Athenes, 1990. Р. 17-19). .
[vi] Nicephorus Historia Ecclesiastica // PG 146. Col. 1061A4-B2
[vii] Ibidem: PG 147.Col. 41D5-12
[viii] Le Livre des cérémonies de Constantin Porphyrogénète/ Vogt A. (ed.). Paris, 1935–1939, Commentaire I–II. Paris, 1935–1940. Vol. I. P. 24–5, 154–5, 173.
[ix] Constantini Porphyrogeniti imperatoris De Cerimoniis aulae byzantinae/ Reiske J. J. (ed.). 2 vols. // CSHB. Bonn, 1829–1830. I, 1; Le Livre des cérémonies de Constantin Porphyrogénète/ Vogt A. (ed.). Paris, 1935–1939, Commentaire I–II. Paris, 1935–1940. Vol. I. P. 24–25.
[x] Le Livre des cérémonies de Constantin Porphyrogénète/ Vogt A. (ed.). Paris, 1935–1939), Commentaire I–II. Paris, 1935–1940. Vol. I; Mathews T. F. The Early Churches of Constantinople: Architecture and Liturgy // University Park, Penn. and London, 1971. P. 33.
[xi] Le Typicon de la Grande Église: Ms. Saint-Croix n. 40, Xe siècle / Introd., texte critique, trad. et notes par J. Mateos. R., 1962. T. 1. (OCA; 165). P. 256.
[xii] Le Typicon de la Grande Église: Ms. Saint-Croix n. 40, Xe siècle / Introd., texte critique, trad. et notes par J. Mateos. R., 1962. T. 1. (OCA; 165). T. 1. P. 110.
[xiii] Описание святынь Константинополя в латинской рукописи XII в. // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси. М., 1996. С. 449.
[xiv] Le Typicon de la Grande Église: Ms. Saint-Croix n. 40, Xe siècle / Introd., texte critique, trad. et notes par J. Mateos. R., 1962. T. 1. (OCA; 165). T. 1. P. 280.
[xv] Wortley J. The Marian Relics at Constantinople // Greek, Roman & Byzantine Studies. Durham (NC), 2005. Vol. 45:2. P. 171–187.
[xvi] Theodoros Anagnostes Kirchengeschichte, 363: G. Ch. Hansen. Berlin, 1971. Р. 14016-17; Janin R. La géographie ecclésiastiquede l’empire Byzantine, Ire partie: Le siege de Constantinopole et le patriarcat oecuménique. T.3: Les églises et les monastères. Paris, 1953. P. 177, 249.
[xvii] Georgius Cedrenus Ioannis Scylizae ope: I.Bekker, I, Bonn. Р. 69421-23.
© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева.